— Ну, где он, твой кудесник? — Аня бросила хмурый взгляд на Кирилла и принялась раскачиваться на табурете. Студенческий роман лучшего в университете дзюдоиста-юниора и нимфы-первокурсницы переживал затяжной кризис. В который раз, утро начиналось со скандала и Аниной рвоты, Кирилл не ходил на занятия, пропускал тренировки. И много курил.
— Сейчас, будет. Он всегда вовремя, — Кирилл затянулся надцатой с утра сигаретой. — Добираться сюда долго. Нашла, где квартиру снимать…
— Так заехал бы за ним!
— Ты же мне позвонила.
— Кто он, врач?
— Нет, студент, в меде учится. Толковый парень, не то что я, пень.
— Это точно, — охотно согласилась Аня. — Пень стоеросовый.
Звонок. Кирилл тычком погасил сигарету и рванулся к двери.
— Привет.
— Привет. Проходи, знакомься. Это Аня. Алексей.
Аня окинула вошедшего взглядом. Высокий, симпатичный, не суетной. Алексей поставил на стол кожаный чемоданчик, открыл его и выложил какие-то инструменты.
— Чаю хочешь? Покурим? — Кирилл протянул Алексею сигареты.
— Лучше к делу. Что сказали в абортарии? — обратился Алексей к Ане.
— Поздно пришла, говорят. Срок большой. Аборт поздно делать. Жди еще пару недель, а потом приходи, будем роды вызывать, чтоб ребенок мертвым родился.
— Когда последний раз были месячные?
Аня беззвучно пошевелила губами.
— Не помню.
— Ну, приблизительно?
Аня пожала плечами.
— Нерегулярный он у меня. Когда как. Может, месяц назад, а может и два…
— А может, три?
— Может, и три.
— А может, и четыре?
— Ну что вы ко мне привязались?! — огрызнулась Аня. — У меня все время нарушения — и ничего. Раз, полгода не было, и ничего…
— Так дело не пойдет, — покачал головой Алексей. — Мне ее смотреть придется.
Кирилл засуетился.
— Как смотреть? Куда смотреть?
— Как обычно, куда в таких случаях смотрят, — пояснил Алексей.
— Зачем?
— Мне срок надо знать. Я могу только до двух месяцев прервать. А вдруг там все четыре? Тогда, ребята, я вам помочь не смогу. Я и так рискую, шею подставляю, а так — точно тюрьма.
— Почему? Какой срок? Ты ж говорил, таблетки по-любому помогают?!
— Помогают… — усмехнулся Алексей. — Но если срок большой, может кровотечение сильное начаться. Не остановишь ничем. Пока «скорую» вызовете, пока…
— Не дам смотреть! — из Аниных глаз брызнули слезы. — Ты же обещал: даст таблетку — и все! — Аня вскочила с табурета и, сжав кулачки, бросилась на Кирилла. — Пошли вы на хрен, я себе вены разрежу, и все! Или рожу! И без вас рожу! — Кирилл схватил ее за руки и толкнул в кресло.
— Замолчи!
Алексей невозмутимо упаковал чемоданчик и направился в прихожую.
— Ребята, мне пора.
Кирилл подскочил к Алексею.
— Подожди, посиди на кухне, я с ней поговорю. Хочешь — выпей. Там, в холодильнике.
— Ань, послушай, — Кирилл присел на корточки. — Он же врач…
— Какой он, на хрен, врач… — прогнусила Аня, обливаясь слезами. — Все вы, врачи грёбаные. Только и знаете, яйцами тряси… а потом в кусты.
— Это я виноват? Это я в кусты?! Да?! — взорвался Кирилл. — А кто тебя в первый раз на аборт возил?! Ты еще из-под другого мужика вылезти не успела! Это я должен твои менструации считать?! Тебе сразу сказали — предохраняться надо! Сказали, поставь спираль. А ты: таблетки — нет, спираль — нет… ни хрена нет!
Анна закрыла лицо руками. Кирилл снова затянулся сигаретой и пошел на кухню. Алексей спокойно пил чай. Кирилла душила ярость. Рывком он открыл дверцу холодильника, достал бутылку водки и прямо из горла выпил. Из комнаты доносились Анины всхлипы. Кирилл уперся в кухонный стол костяшками пальцев.
— Алексей, я тебя как человека прошу: сделай что-нибудь. Ты же знаешь, если эта херня на моей шее повиснет, мне батя харакири без меча сделает. Я ж в долгу не останусь. Я не святой, и ты не святой. Забыл, кто тебе помог? Надо было дело закрыть, и закрыли! И в медухе твоей ни одна мышь не узнала.
Алексей флегматично поставил кружку на стол.
— Пошли.
— Ань, хватит реветь. Послушай, что человек скажет.
Аня утерла слезы, вздохнула, поправила халат.
— Во-первых, я ни за что не отвечаю… — начал Алексей.
— Ну ладно, ладно, сами все сделаем, объясни только, как.
— О-кей… — Алексей достал из-за пазухи пластиковый пенал. — Сначала выпьешь вот эти таблетки. Часа через два заболит живот и будет давить, как будто хочется в туалет. Иди в туалет и сиди там. Будет кровь, но ты на нее не смотри. Когда боль уменьшится, сходи в душ. Потом выпьешь вот это. Запомнила? Смотрите сами: если сильно кровить начнет — вызывайте «скорую». Кровотечение — вещь опасная, от него можно ноги протянуть. А теперь, главное — меня здесь не было, а таблетки вы на улице нашли. Ясно?
— Ясно… — глухо отозвалась Аня.
— Ясно… — пробормотал Кирилл.
— Тогда я пошел, — Алексей взял со стола саквояж и вышел. Кирилл вышел следом.
— Думаешь, обойдется?
— К утру выкинет. Таблетки — зверь.
— Сто процентов?
— Ручаюсь, сработает.
— Спасибо, старина, — Кирилл попытался всунуть Алексею граненую бутылку.
— Не, не надо, — поморщившись, Алексей отвел руку Кирилла.
— Армянский, отборный…
— Не надо.
Кирилл порылся в кармане и вынул смятую купюру.
— На тачке езжай. Поздно уже. Я б тебя довез, да мне тут с ней побыть надо. Сам понимаешь.
Алексей молча засунул деньги в карман. Кирилл запер дверь. Аня сидела неподвижно.
— Выпила я таблетки. Все, разом. Дай запить.
— Щ-щас… — Кирилл принес из кухни стакан. — Как?
— Ничего. Горькие, тьфу. Я пойду прилягу.
Аня ушла в спальню. Кирилл прошелся по комнате. Чтоб еще раз? Ну, уж нет. Будем просто друзьями. Кирилл припомнил их прежние встречи. Раньше, всякая мысль об Анином теле приводила его в возбуждение. Теперь, он боялся о ней думать, видел смутно, издалека. «Блин, вот так импотентами и становятся». Любовь, так ее. Отбил девчонку у какого-то дохляка. Красивая девчонка. Глаза большие, голубые, ноги стройные. А волосы, волосы… Царица! Кирилл отмахнулся от видения. Бросил себя на пол и отжался полста раз. И еще полста раз. Только бы пронесло. Стемнело.
— Кира…
Кирилл заглянул в спальню. Закутавшись в простыню, Аня лежала на краю «сексодрома» — широкой двуспальной кровати, места их прежних жарких встреч. Он осторожно вошел в комнату, наклонился и погладил Аню по щеке.
— Кира, мне страшно, полежи со мной.
— Угу… — Кирилл улегся на противоположном краю кровати.
— Кира, ты меня любишь?
— Угу.
— Кир, дай руку.
Их руки встретились на холодном атласе покрывала, как два перебежчика — на ничейной полосе.
— Я в смысле… не только для секса?
— Угу.
— Ну что ты «угу», да «угу»… Скажи что-нибудь.
— Ань, прости.
— Да ладно. Что теперь. Вот помру, тогда прощенья и попросишь.
— Ань! Не надо, а?
— Не буду, не буду. Лишь бы пронесло.
Долгое молчание. Кирилл кашлянул.
— Ань, а может, не будем ничего делать? А? Пусть будет… что будет. Ну, не хотели. Это ведь уже второй аборт у тебя, а? Говорят, после второго детей завести сложно.
— Пусть будет… — Аня пожала плечами. — А как жить будем? Мамке — семнадцать, папке — девятнадцать. Хе-хе… ни кола, ни двора. Семья студенческая.
Кирилл хмыкнул.
— А как другие живут?
— А вот так и живут. Как черти. Вон сестра моя. Красивая была деваха. Тело — любая Венера позавидует. Таскался за ней хахаль — страшненький такой, лысый, в очках. И что? Пять лет назад, собрался он за границу, и ее звал. А она, дура, за работягу вышла. Любовь, блин, нашла, морковь. Живут сейчас в малосемейке, двое детей. Денег по жизни нет и красоты не осталось. А хахаль тот ей писал, долго писал, что все классно, он там в институте преподом работает, к себе звал. А потом узнал, что замуж вышла, и перестал.
— Батя у меня крутой, — серьезно и невпопад сказал Кирилл. — Говорит мне: «Институт закончишь, и женишься». Правда, крутой. Он кого хочешь в городе построит. Я тебе клянусь. А, с другой стороны, один я у него. Они, с мамкой, может, даже обрадуются. Он мне как-то сказал…
— А-а-й-й! — невидимая сила скрутила Анино тело. Она скатилась с кровати, неловко поднялась на ноги и исчезла в коридоре. Кирилл бросился следом. Анна заперлась в туалете.
— Ань, что с тобой? Ань, открой!..
В пьяные мозги Кирилла ворвался крик погибающего существа.
— Ма-ама… ма-ма!!! — Аня скулила, как маленький зверек. — Ма-мо-чка!
Перед Кириллом вспыхнула яркая картина — детство, полдень, он сидит во дворе. Зайчики. Книжки про зайчиков читала ему мама. Отец, пьяный, в майке и галифе, вынимает кролика из клетки, привязывает к деревянной рамке, достает нож. Удар. Кролик визжит. Кровь. Потроха. Кирилл зажмурился, но видение не исчезло. «Все, хватит… В окно!»
Вместо окна, Кирилл оказался на кухне, сделал несколько глотков из бутылки и повалился на табурет. В темноте коридора мелькнул и исчез в смежной ванной Анин силуэт. «Госп… Нет, нельзя. Только бы пронесло…»
Алкоголь — друг человека. Кирилл поднялся, наполнил стакан водкой и снова выпил. Не дурит. Вода, что ли? Кирилл налил второй. Так и есть — вода. Ну и люди. Пьют воду и косеют! Кирилл закатился истерическим смехом. Не зажигая свет, он пошарил в темноте, нащупал отвергнутый Алексеем коньяк. Неплохой коньячок. Кирилл обмяк, потер глаза. Полвторого ночи. С трудом поднялся на ноги, подошел к двери ванной.
— Ань… — Монотонное журчание воды. — Ань!
Вода, только вода.
— Анька-а!!!
— Ну, чего орешь, живая я…
— Ань… Ух-х… А я уж… Ань, как у тебя… Там?
— Нормально…
заплетаясь в ногах, Кирилл вернулся на кухню и налил еще. Закусил чем-то из вазочки. По телу разлились долгожданный покой и темнота.
Разбудил звонок. Алексей.
— Привет. Как у вас?
— Это, ну…
— Выкинула?
— Да, выкинула.
— Кровит?
— Что?
— Я тебя спрашиваю, кровит у нее?
— Я… не знаю… Спит она…
— Так вот, встань, на хрен, и потрогай. Может, она уже окоченела!
Кирилл вскочил с постели. Анна спала рядом. Он испуганно потряс ее за плечо.
— А? Чо?.. Нормально… Спать хочу… Тоже мне… — пробормотала сквозь сон Анна, — я же его еще и до постели тащила. Пьянь.
— Леш! Леш… Это… нормально все. По гроб должен.
— Это еще кто кому должен. Ну, ладно, мне пора. Пока.
— Пока. — Кирилл положил трубку.
Анна курила на балконе.
— Привет.
— Привет. Как?
— Нормально.
— Кровит?
— Чуть-чуть.
— Ань, прости.
— Хватит, а? Пьяница несчастный.
— Ань, я на тебе женюсь.
— Ага, с пьяных глаз.
— Я серьезно.
— Отстань, все будет хорошо.
© 1995–2025 Alexander Daretsky. All rights reserved.