Надпись на папиросной пачке
Знай, благочестивый странник! Был на свете остров столь огромный, что чудная птица при ясной погоде не могла видеть его края, поднявшись высоко в небо. Три океана омывали остров, и три племени жили на его берегах. В первом племени у мужчин были маленькие головы, но большие мошонки. Там любили танцевать. Во втором племени у мужчин были большие головы и маленькие мошонки. Там пили йогурт. В третьем племени у мужчин были большие головы и большие мошонки. Там ели много риса.
Племя Большие-мошонки-и-голова, хотело напасть на племя Маленькие-мошонки. Мужчины с маленькими мошонками хотели сразиться с мужчинами племени Маленькие-головы-большие-мошонки. А мужчины с маленькими головами и большими мошонками тоже хотели воевать, неважно с кем. Только никто не воевал, а сидели все на месте и злились. Потому что остров назывался Остров Страшного Слона.
Этот слон жил в середине острова и был огромен и безумен и страшен. Ни один мужчина с маленькой или большой мошонкой не мог убить другого мужчину, не пройдя через Середину острова. А всех, кто там ходил, Страшный Слон затаптывал на месте.
Когда он в исступлении трубил в хобот и топал ногами, женщины выкидывали, а грозные воины писали под себя, как младенцы. Все ненавидели и боялись Слона, но когда умирал Основной Колдун Ком-Ти-Ту-Тха, он сказал: «Не вступайте в противоречие с Пустотой, ибо если Старший Брат не сможет насладиться утренней сыростью, женское начало победит», — что в переводе на ранний санскрит означало: «Пребудете в страхе [и] уцелеете, а [если] убьете Слона, то придет [к] вам пи[с]ец». И сказав, умер.
Но скоро из-за моря приплыл, танцуя на прибойной доске, могучий и охочий колдун Уэсэй и, никого не спросив, нагнул возле тропы Слона пальму и привязал к ней шип. А когда Слон шел мимо, Уэсэй распрямил пальму — и шип ударил Слону в бок. И заплакал Слон и закричал и ушел в глубь острова и стонал горько. И радовались люди на Острове, радовался Уэсэй. А на третий день Слон затих.
И возрадовалось племя Большие-головы-и-мошонки, и плясало, готовясь к войне, и напало нежданно на племя Большие-головы-маленькие-мошонки. Потому что уже никто не боялся Слона. И зарезали всех, кроме гладких женщин и детей, и снова плясали у костров, но все зря. Ибо утром на истанцевавшихся воинов напало племя Маленькие-головы-большие-мошонки — еще больше, чем у третьего племени. Собирались уже и они резать жертвы, палить костры и пускаться в пляс, но вдруг все почуяли, что Слон начал разлагаться.
И напала на всех Болезнь. И блевали все, даже собаки. А на шестой день выползли из брюха Слона жирные усатые черви и расползлись по Острову, сея ужас и одиночество. И тот, кто был жив, позавидовал мертвым.
И был среди них мальчик, который на обломке доски бросился в море, и так спасся, рассказал эту историю людям, сделал надпись на папиросной пачке.
© 1995–2025 Alexander Daretsky. All rights reserved.